Чувства собаки.

У собаки те же органы чувств, что и у человека. Но несмотря на это, ее мироощущение, ее чувственный опыт весьма отличны от того образа мира и того восприятия среды, который воспринимает человек. И не познав всесторонне мироощущения собаки, нам не понять и характерных сторон ее поведения.

Конечно, определенные внешние признаки - например, положение ушей и хвоста, мимика, взгляд, движения - в известной степени указывают на то, что ощущает животное в данный момент. Но велика опасность и совершенно ложных выводов, если не принимать во внимание особую тонкость собачьих чувств. Зачастую же мы сталкиваемся с ситуациями, когда невозможно с точностью сказать, какое из ощущений - зрительное, слуховое или обонятельное - определяет поведение собаки. Во всяком случае, трудно бывает понять, какое из них доминирует.

Нередко утверждают, будто зрение для собаки не так уж важно. Разве не было случаев, когда хозяин и не подозревал, что его собака слепа - настолько хорошо она ориентировалась в привычной обстановке, полагаясь на другие органы чувств и память. С другой стороны, каждый владелец собаки знает, как внимательно и неотрывно следит из квартиры собака за происходящим на улице. При малейшем подозрительном звуке она бросается к окну, высматривая все вокруг. Случись такое на местности, и собака в мгновение ока займет наблюдательную позицию. Значит, зрение для нее - достаточно важное чувство. И первостепенность обоняния отнюдь не умаляет значимости зрения.

Не так просто изучать функциональные особенности чувств собаки. Не удивительно, что разные исследователи приходят порой к весьма противоположным выводам. Это касается прежде всего зрения и определения верхнего порога слуха. Лишь в последние годы новейшие достижения в физиологии позволили отказаться хотя бы от части ошибочных посылок, подвергающих сомнению результаты изучения не только собак, но и высших позвоночных в целом.

Обонятельные ощущения для собаки - одни из главных. Мы и представить себе не можем, каким бы открылся нам окружающий мир, окажись мы вдруг способны чуять запахи на "собачий манер". Крошечная комнатная собачка воспринимает едва уловимые запахи, о существовании которых мы даже не подозреваем. Слизистая органов обоняния собаки в 1000 - 10 000 раз чувствительнее слизистой оболочки носа человека, а участок мозга, ведающий обонянием, развит куда больше обонятельной доли нашего мозга. Очень важно и то, что собака способна запоминать запахи и связывать свои обонятельные ощущения с разнообразным опытом прошлого. Кстати, эта способность на удивление хорошо развита и у человека, хотя обонятельное восприятие для нас не столь уж важно. Ароматы и запахи, запомнившиеся с детства, при повторном восприятии даже в старости навевают яркие ассоциативные воспоминания о былом, Можно привести немало примеров, подтверждающих, что запахи, связанные с какими-то происшествиями, собака способна помнить всю последующую жизнь. Больше всего запоминаются ей ситуации, которые имели для нее сколько-нибудь негативный характер. И это понятно: животному весьма важно научиться осторожности, чтобы избегать опасностей. Однако и положительные эмоции, и связанные с ними обонятельные ощущения надолго остаются в собачьей памяти. Так, в годовалом возрасте мой шотландский терьер ввязался в жестокую драку с другим псом: крупный и сильный белый пойнтер из усадьбы на острове Лемписари не желал смириться с тем, что в его владениях объявился маленький незнакомец. Скотч-терьеру, разумеется, хорошенько досталось. Шесть лет спустя я вместе с ним вновь отправился на яхте в те же места, на сей раз с неизвестной моему четвероногому другу стороны, откуда усадьба не была даже видна. Вдруг километра за два до берега ветер принес знакомые запахи места, где мой пес некогда познал позорное поражение. Со вздыбленной шерстью он выскочил на палубу и, усевшись на нос яхты, принялся беспрестанно лаять и рычать, пока мы не подошли к берегу. Едва яхта коснулась причала, как мой шотландец тотчас спрыгнул на берег и мигом набросился на совершенно ему незнакомого пса весьма добродушного нрава - правда, тоже большого и белого; тот пришел полюбопытствовать, кто приехал и уж никак не ожидал такой каверзы. Выходит, все эти годы мой пес помнил запахи округи, в которой подвергся коварному нападению большой белой собаки. А то, что тут жила теперь совсем другая собака, смирная и вовсе не помышлявшая о драке, было обстоятельством второстепенным. Ведь с запахами места ассоциировались воспоминания о вероломстве, и были они настолько сильны, что полностью подчинили себе поступки моего скотч-терьера.

Практика со всей определенностью подтверждает, что собака в состоянии воспринимать и одновременно подразделять множество разных запахов. Это позволяет утверждать, что обоняние у нее "аналитическое", и в этом смысле оно, очевидно, больше всего отличается от человеческого. Можно даже сказать, что собака воспринимает окружающую среду через некую "призму запахов". Разумеется, это не дает ей сколько-нибудь ощутимого представления о форме предметов, зато позволяет довольно точно определять расстояния. Однако подобное восприятие запахов совершенно несопоставимо с тем, что дает наш собственный орган обоняния. Мы можем воспринять два знакомых запаха как некое обонятельное ощущение, но зачастую не в состоянии сразу определить, из чего складывается какое-то новое для нас сочетание. Способность собаки преследовать добычу, находить отдельные предметы и пищу в самых разнообразных условиях убедительно свидетельствует о том, что ей под силу различать самые слабые запахи даже на фоне других, чрезвычайно сильных. Человек весьма чувствителен к запаху лишь немногих веществ, в частности к меркаптану, который выделяется с дымом при производстве сульфатной целлюлозы. Этот запах разносится по воздуху и ощущается часто даже на расстоянии 150 километров от предприятия. Весьма вероятно, что собака способна чуять множество разных запахов так же остро, как мы меркаптан. Однако гораздо важнее, что ей дано дифференцировать многие, одновременно несущиеся запахи.

Безусловно, для собаки может оказаться существенным и общее воздействие нескольких запахов, например, когда ей приходится отыскивать дорогу домой из незнакомого места. Путешествуя с хозяином в автомобиле, собака обычно внимательно принюхивается к запахам вокруг себя, хотя это и не всегда заметно со стороны.

Стоит появиться необычному запаху, как она тотчас отреагирует, особенно если машина отклонилась от постоянного, ранее известного маршрута. Тогда она выставит морду из окна и начнет вынюхивать воздух, стараясь по запахам определить, нет ли тут чего интересного. На палубе судна собака не менее внимательно изучает запахи, которые несет с собой ветер. Так, одна моя такса с палубы теплохода, следовавшего в Стокгольм, сумела безошибочно определить момент прохождения судном островка, где мы бывали с ней летом. И это несмотря на то, что ветер дул с противоположной стороны и у собаки не было возможности обозревать пейзаж! Она почуяла и распознала запахи, которые - а это было ей известно по пребыванию на острове летом - ветер доносит с материка, находящегося в трех километрах оттуда. Значит, собаке не требовалось увидеть сам островок, чтобы убедиться в его близости. Нагляднее всего свидетельствовало об этом ее необычайное беспокойство. Замечу, кстати, что именно на этом островке такса свободно охотилась на полевок - свое любимое лакомство она находила там в изобилии.

Преследуя добычу или участвуя, например, в травле зайцев, собаки либо ориентируются по запаху, распространяемому по воздуху животными, либо сосредоточивают внимание на запахе от их следов. В первом случае собака обычно не повторяет в точности путь своей жертвы - ведь ветер относит запах в сторону. Между тем собака, идущая точно по следу зайца, реагирует, разумеется, не на один только дух животного, но и на запахи, возникающие при контакте заячьих лап с травой, мхом и другими предметами. Иными словами, запахи растительного покрова или почвы для собаки не менее важны, чем запах самой добычи.

Большинство охотничьих пород, пригодных для облавы, обладают удивительной, по человеческим меркам, способностью быстро распознавать, в какую сторону ведут, например, следы зайца. Дар этот, надо полагать, большей частью врожденный и не может быть истолкован иначе, как способность мгновенно определять, в каком направлении запах животного ослабевает, а в каком усиливается. Опытной собаке достаточно обнюхать след на протяжении всего нескольких метров, чтобы уяснить ситуацию. Это подтверждает способность собаки улавливать малейшие различия в интенсивности запахов, исходящих от преследуемого животного или от его следов. Правда, неопытной собаке случается пройти по ложному следу десятки метров, прежде чем она обнаружит ошибку. Но вскоре она тоже начинает распознавать направление следования жертвы.

Как правило, у собак с длинной и сравнительно широкой мордой превосходное обоняние в отличие от ярко выраженных узкомордых и короткомордых пород, чье обоняние развито слабее. Но даже сравнительно небольшие собаки обладают острым чутьем, хотя абсолютная поверхность носовой полости, покрытая слизистой оболочкой, у крупномордых собак, разумеется, больше.

Собака, почуявшая незнакомый запах или изучающая обстановку, обычно поднимает вверх морду, раздувает ноздри и энергично втягивает в себя воздух. На улице она нередко поворачивает туловище или голову против ветра. Характерны также быстрые боковые наклоны головы, позволяющие определять малейшие колебания воздушных потоков. Дыхание может сопровождаться звуками, напоминающими вздохи, что связано с испусканием воздуха из легких. Порой привлеченная каким-то запахом собака прикрывает или совсем закрывает глаза. Это означает обычно, что она почуяла что-то для себя крайне приятное или интересное, а источник запаха одним только обонянием сразу установить не в состоянии. Создается впечатление, будто в подобной ситуации собака выключает все остальные органы чувств и, всячески напрягая обоняние, пытается определить источник запаха. Но столь же часто интенсивная активизация обоняния связана с общей настороженностью: собака просто изучает обстановку вокруг себя, чутко прислушиваясь к любым звукам.

Некоторые вещества, например алкогольные напитки, особенно легко раздражают слизистую органов обоняния собаки. Даже незначительное количество алкоголя, содержащееся в выдыхаемом человеком воздухе после пропущенных двух-трех бокалов красного вина, способно вызвать у нее сильное чихание, повторяющееся по нескольку раз кряду. Да и табачный дым дает тот же эффект, если собака не привыкла к этому запаху дома. Легкий удар по морде тоже вызывает сильный чихательный рефлекс, но в данном случае обоняние ни при чем. Некоторые терьеры громко чихают раз-другой, напав на след дичи. Видимо, это объясняется тем, что учащенное дыхание во время выслеживания стимулирует эпителий обонятельных органов.

Находясь дома, собака не принюхивается постоянно, она спокойно вдыхает воздух и вроде бы не обращает внимания на целую гамму запахов, которые так или иначе воспринимает. При этом как комнатная собака, так и охотничья, которую содержат в доме, большей частью ведут себя так, словно обоняние у них попросту не развито. Но стоит той же собаке улечься где-нибудь на солнечной полянке, как дело принимает совсем другой оборот. Тогда с небольшими промежутками, а порой и почти беспрестанно она будет впитывать информацию, которую несет с собой ветер. При этом ноздри и кончик морды у нее до временам будут вздрагивать.

Вообще же нетрудно убедиться, что даже комнатная собачка, мирно коротающая время в домашней обстановке, чутко реагирует на любые новые запахи. Если в комнату внести любимое ею лакомство, она заметит это самое позднее через минуту-другую. Спящая собака тоже не замедлит откликнуться на приятный запах, особенно если выложить на стол сыр или мясо. Правда, она насторожена далеко не так, как бодрствующая. Чем глубже сон, тем медленнее отзывается собака на ароматный запах. Сошлюсь на собственное наблюдение: мои таксы могут проспать несколько минут с куском сыра под носом. Чем сильнее усталость, тем дольше не наступает пробуждение. В часы, привычные для приема пищи или выгуливания, собака просыпается гораздо быстрее, и не только когда ее зовут, но и в силу обонятельных ощущений. Быстрота пробуждения от приятного или важного для собаки запаха зависит, разумеется, и от того, насколько он интересует ее в данный момент. Латентное время раздражителя (то есть эффективное время, необходимое для получения ответной реакции) считается величиной непостоянной. Колебания связаны с характером и интенсивностью воздействия раздражителя, а также с общим физиологическим состоянием "принимающей стороны", реципиента, но могут зависеть, к примеру, и от глубины сна.

Обоняние собаки, так же как и у человека, может улавливать изменение интенсивности раздражения. Поэтому она прореагирует, если непрерывный запах вдруг усилится, например, когда кусок мяса извлекут из буфета. Собака знает достаточно хорошо, когда приступают к приготовлению пищи, хотя те же продукты могут сутками храниться в доме и она давно их учуяла. Как отмечалось выше, собака всегда почует свежие, интересные для себя ароматы, даже если все вокруг окажется во власти чрезвычайно сильного, на наш взгляд, запаха. Иначе говоря, собака реагирует на внезапное усиление привычных запахов, равно как и на неожиданно возникшие новые.

Зрение у собаки сравнительно острое, а наблюдательность развита достаточно сильно. Во многих случаях практически трудно доказать, что собака не видит так, как человек. Порой даже складывается впечатление, что она способна видеть наравне с нами, только ее мозг не в состоянии интерпретировать зрительные ощущения на свойственном человеку уровне. И глаз собаки, и его сетчатка развиты хорошо. Отражение, возникающее в глазном дне, у собаки также очень точное. Но, несмотря на это, собака не всегда реагирует на увиденное так, как от нее следовало бы ожидать. По моим наблюдениям, полевку, например, собака распознает за полсотни, а белку за сто метров. Но только когда эти животные появлялись в своих излюбленных, известных собаке местах, они вызывали у нее сильную реакцию. Например, белка на прибрежных камнях не привлекала особого внимания моей младшей таксы, хотя все, что связано с охотой, неизменно ее интересовало. Но та же белка на гораздо большем отдалении, сидящая где-нибудь на дереве, возбуждала в ней необычайно бурный охотничий инстинкт. Выходит, собака часто не осознает, что видит, однако это вовсе не означает, что она вообще не видит. С другой стороны, приведенные примеры свидетельствуют о том, что собака не обладает достаточно острым зрением для распознавания добычи, если последняя появляется в необычном для себя месте. Способность истолковывать увиденное у разных особей весьма различная, и дело тут, вероятно, не столько в различиях пород, сколько в индивидуальных особенностях и натренированности. Вполне возможно, что сама острота зрения не колеблется слишком уж сильно и что гораздо важнее факторы иного порядка.

Многие собаки способны через стекло, то есть не прибегая к помощи обоняния и слуха, узнать хорошо знакомого им человека на значительном расстоянии. Все мои собаки при солнечном свете признавали меня на удалении около ста метров, но случается, говорят, когда собака узнает хозяина за полтораста и более метров. Очевидно, она узнает человека отчасти по одежде, отчасти по походке. Мои таксы - по крайней мере в часы завтрака - узнавали меня гораздо лучше, когда я держал в руках портфель. При этом их совершенно не интересовало, что было у меня на голове - шляпа или меховая шапка. Летом на острове таксы без труда отличали летящих за две-три сотни метров от них ворон от паривших на том же расстоянии сизых чаек. Эта способность выработалась у собак благодаря тому, что я регулярно подкармливал чаек, а ворон, напротив, отгонял прочь. Как-то два орлана, пролетевшие в сотне метров от нас, вызвали у одной из такс явное беспокойство, тогда как на других птиц она не реагировала. Между тем орланы на таком удалении едва ли казались крупнее пролетающей вблизи вороны. Это еще одно свидетельство довольно развитой способности собак определять истинные размеры движущихся объектов и подмечать специфику их полета. В комнате собака без труда замечает сидящую на потолке муху, но часто ошибочно принимает за мух другие темные пятна. Можно, по-видимому, сказать, что собаки обычно воспринимают окружающую среду подобно слегка близоруким людям, однако в способности осмысливать увиденное они, безусловно, значительно уступают человеку.

Собака внимательным взглядом провожает движущиеся объекты - мячи, самолеты, птиц и т.п. Она способна также сравнительно точно определять расстояния. Собака не спрыгнет с высокого камня, рискуя пораниться, и может довольно ловко схватить на лету мяч. Но кошачьей точности движений ей не хватает. Вероятно, дело тут прежде всего в особенностях телосложения кошки - именно оно позволяет ей совершать куда более точные прыжки да и вообще делать более быстрые движения по сравнению с собакой.

По утверждению многих, собака не испытывает головокружения, сидя у открытого окна и выглядывая наружу. Но в таком положении она остается очень настороженной: тотчас отступает, если к ней приблизиться сзади, и может сильно напугаться, если до нее дотронуться. Боязнь упасть у отдельных особей весьма различна. Сошлюсь на пример собственных собак. Одна из моих такс, сучка, в возрасте шести недель, взбежала на метровую вышку и спрыгнула оттуда в воду, вслед за моими домочадцами. А вот кобель этой породы в том же возрасте и на том же возвышении был охвачен таким страхом, что боялся даже пошевелиться; он только стоял, расставив лапы, и жалобно попискивал. Став взрослым, он по-прежнему страшится сидеть на подоконнике, даже когда окно закрыто.

У собаки максимальной разрешающей способностью обладает гораздо большая часть площади сетчатки глаза, чем у человека. У нее, как и у всех других млекопитающих, за исключением обезьяны и человека, отсутствует центральная ямка сетчатки (область максимальной остроты зрения). Поэтому на ее сетчатке нет ни одной точки, где бы светочувствительные клетки не были покрыты слоями нервных клеток. Этим, вероятно, объясняется, почему собака не обладает остротой зрения человека, хотя преломляющая способность хрусталика глаза у нее, бесспорно, хорошая. Поскольку у собаки в отличие от человека в сетчатке нет центральной ямки, она не совершает глазом быстрых движений вслед за движущимся объектом, который, однако, хорошо видит. Другая отличительная особенность глаза собаки в том, что при пристальном взгляде животного на быстро приближающийся предмет у него не обнаруживается сколько-нибудь определенного схождения осей глаз (так называемое конвергентное схождение). Как мне представляется, дальность расстояния собака определяет преимущественного местоположению изображений, возникающих на сетчатке, а не так, как человек, у которого ориентация осей глаз в направлении объекта увеличивает точность оценки. Но быть может, кому-либо из читателей доводилось наблюдать, как собака, скосив глаза, внимательно разглядывает какой-нибудь предмет у себя под носом?

В глазу собаки за светочувствительными клетками-сетчатки имеется довольно развитый пигментный слой. Он отражает часть проникающего сквозь сетчатку света обратно, через слой чувствительных клеток сетчатки. Это позволяет сетчатке полнее использовать световую энергию, испускаемую рассматриваемым объектом, что особенно важно при слабой освещенности. Пигментный отражающий слой хорошо развит в центральном и верхнем участках сетчатки, но отсутствует в нижнем. Поэтому отражение происходит прежде всего там, куда обычно попадает свет от слабо освещенных частей предмета, а не там, где формируется картина освещенных верхних участков поля зрения. Глаза у собак со слабым пигментообразованием (у таких животных морда чаще всего светлая), если их осветить карманным фонариком, отражают, как правило, лишь относительно слабый свет, обычно с красноватым оттенком. В то же время свет, отраженный глазами собак с темными мордами, яркий, зеленоватый. По-видимому, количество пигмента в глазу каждой собаки разное.

Свет, отражаемый глазом, направлен точно на источник света. Он отражается так же, как от дорожного знака или киноэкрана. В хрусталике глаза свет преломляется в точке, находящейся на поверхности отражающего слоя; после преломления в том же хрусталике отраженный свет снова попадает в исходную точку. Вот почему глаза собак, кошек и некоторых других животных, ведущих преимущественно ночной образ жизни, загораются ярким блеском при попадании в них пучка света, исходная точка которого находится в непосредственной угловой близости от глаза наблюдателя. В других направлениях глаз этого света не отражает.

Зрачок у собаки почти круглый. Это, вероятно, связано с тем, что собака и волк - животные в определенной степени дневные, хотя активны (волк) главным образом по ночам. Приспособившиеся к темноте глаза собаки видят почти так же, как глаза человека, привыкшего к недостатку света, - во всяком случае, разницу обнаружить трудно. Что же касается адаптации к слабому свету, то она, как и у человека, происходит медленно. Если на лестнице многоэтажного дома неожиданно погаснет свет, то собака останется на месте или будет передвигаться с большой осторожностью. Но стоит ее глазам приспособиться к слабому освещению, и она пройдет по тем же ступенькам довольно свободно - разумеется, не в полной тьме. Иногда может показаться, что при слабом свете собака видит чуть лучше человека. Думается, это происходит оттого, что она способна довольно точно ориентироваться в незнакомом окружении за счет других органов чувств. Как-то раз одна из моих такс в непроглядную осеннюю ночь увлеклась погоней за зайцем на совершенно незнакомой ей местности и при этом мчалась с такой же быстротой, как днем. Вероятно, слух и обоняние позволяют даже такой коротконогой собаке уверенно передвигаться в темноте и в незнакомой обстановке.

Когда собака спит, мигательная перепонка, находящаяся во внутреннем углу глаза, закрывает значительную его часть. В этом легко убедиться, осторожно приподняв у спящего животного верхнее веко. Чем глубже сон, тем больше опускается мигательная перепонка. Малейшие изменения в характере сна сразу же отражаются на ее движениях.

Долгое время считалось, будто собаки - совершенные дальтоники. Однако испытания, проводившиеся в 1966 году на кафедре зоологии Хельсинкского университета, показали, что, во всяком случае, кокер-спаниель способен различать цвета. Магистру Аните Розенгрен удалось обучить своих питомцев выбирать посуду для пищи определенного цвета. Все потенциальные источники ошибок (интенсивность окраски, запах предметов, а также непреднамеренное воздействие на собак со стороны экспериментатора) тщательно устранялись. В ходе эксперимента удалось установить, что одни животные с трудом поддавались обучению, у других оно шло сравнительно быстро. Тот факт, что кокер-спаниели могли различать цвета, разумеется, еще не подтверждает наличия этой способности у других пород. Все же представляется вполне вероятным, что собаки воспринимают цвет, однако он мало что значит для них. Известно, что волк охотится преимущественно на млекопитающих. Его жертвы окрашены не л яркие, а в нейтральные, скорее Лаже в защитные, цвета. К тому же охота чаще всего проходит при слабом освещении, когда у млекопитающего наступает почти полная цветовая слепота, и его глаз не в состоянии отличить красное от черного. Это позволяет заключить, что волчья охота основывается на наблюдении за передвижением жертвы, а также на использовании обоняния и слуха. Следовательно, цвет предметов для волка не имеет решающего значения. Вместе с тем интенсивность окраски достаточно важна. Из сказанного, как мне кажется, понятно, почему многим исследователям не удавалось научить собак отбирать предметы по цветовому признаку. Цвет в жизни собак в целом не играет большой роли, их слабая способность запоминать цвета в качестве опознавательных знаков представляется вполне объяснимой.

Слух. Даже поверхностное знакомство с любой собакой убеждает, как много значит для нее слух. Собака, бодрствуя, постоянно прислушивается к происходящему вокруг нее. Спящая собака мгновенно просыпается от звуков, которые означают опасность или попросту показались ей чем-то интересными. Общественное поведение животного тоже в значительной мере основывается на звуковых сигналах, а при добывании пищи звуки несут существенную нагрузку.

Все мы знаем, что собака, чутко прислушиваясь, приподнимает ухо вертикально либо расправляет его основание. В таких положениях ухо как бы принимает форму вытянутого "фунтика", что способствует лучшему улавливанию звуков. Движения ушей у собаки очень заметны; обычно по положению ушей та или иная собака мгновенно узнает, слушает ли ее кто из сородичей. Собака превосходно определяет не только направление звука, но и расстояние до источника. Заслышав необычный звук, она тут же поворачивает голову навстречу и пытается зрительно определить возможный его источник. З случае неудачи, а также если звук представляется ей интересным, но не вызывает особого страха, собака начинает поочередно наклонять голову то в одну, то в другую сторону. Это позволяет ей точно установить, откуда исходит звук; если же источник находится в нескольких метрах от нее, то и его удаленность. Именно так собака, волк и особенно часто лисица определяют местонахождение мелких животных - по шороху движения или слабому голосу из-под снега. Как показали лабораторные исследования, собака и лисица способны различать два разных источника звука, отстоящие друг от друга на одну угловую минуту, если вести отсчет от морды животного. При большой высоте звука точность измерений, естественно, уменьшается.

Собака слышит те же звуки, что и мы; кроме того, она воспринимает и гораздо более высокие тона. У взрослого человека верхний звуковой порог находится в пределах 16 000 - 18 000 колебаний в секунду (Гц), хотя люди преклонного возраста таких звуков, как правило, уже не слышат. А собака способна улавливать звуки порядка 30 - 40 кГц, по некоторым данным, даже до 100 кГц. К старости способность воспринимать ультразвуки у животного ослабевает. Правда есть сомнения относительно самой возможности воспринимать звуки, близкие к 100 кГц. Вместе с тем вполне допустимо, что, демонстрируя ответную реакцию на звуки высокой частоты, собака их не анализирует. Для практических же целей вполне достаточно знать, что собака слышит гораздо более высокие звуки, чем человек, и что чувствительность ее уха к звукам, доступным не только ей, но и нам с вами, примерно такая же, как у человека.

Мы не можем сказать с уверенностью, что дает восприятие ультразвуков собаке или волку. Вспомним, однако, что человек далеко не всегда легко улавливает сигналы общения у грызунов, поскольку среди них есть слишком высокие. Правда, мелкие животные редко издают только такие звуки; к тому же высокие звуки обычно локализовать труднее. Из птичьих сигналов лишь очень немногие относятся к ультразвуковым. Собака тоже не всегда издает звуки, которые можно безоговорочно причислить к таковым.

Человек может использовать способность собаки воспринимать ультразвук. Например, нет но научить ее реагировать на свист, который нами воспринимается как легкое шипение. Для этого довольно широко применяются специальные свистки. Скорее всего очень высокий звук лучше других проникает сквозь общий звуковой фон. В этом - одно из возможных объяснений высоты слухового порога собаки.

Время от времени раздаются утверждения, будто собака страдает от того высокого, близкого к верхней границе человеческого слуха звука, который исходит от включенного телевизора. Мои собаки никогда не реагировали на этот свистящий звук, поэтому лично я считаю такие утверждения преувеличенными. Как мне представляется, слух комнатной собаки вряд ли пострадает от этой "свистящей волны".

Другие чувства. Реакция собаки, вызванные другими ее чувствами, не представляют каких-либо трудностей для расшифровки. Животное ощущает прикосновение и боль, реагирует на холод и тепло, у нее, как и у других высокоразвитых позвоночных, легко обнаруживаются чувство вкуса и способность ощущать мышечное напряжение. Собака, которую несколько раз быстро повернули вокруг собственной оси, на мгновение застывает на месте, склонив голову и расставив лапы: виной тому головокружение, которое она испытывает, по-видимому, совершенно так же, как и человек в подобных обстоятельствах.

Проявление реакции, вызванной чувством боли, зависит от ситуации. В агрессивном состоянии собака в малой степени, а то и вовсе не реагирует на боль, которая, находись ока в состоянии покоя, проявилась бы у нее самым наглядным образом. Отчаянно дерущихся собак не следует разнимать пошлепыванием или ударами да и вообще любыми способами, могущими причинить боль, ибо вопреки ожиданиям драка может разгореться только сильнее. Лучше всего разнимать драчунов, приподнимая их за задние конечности.

Кому из нас не приходилось наблюдать и слышать, как визжит, а иногда воет собака, которой наступили на лапу или хвост. Легкое нажатие и то вызывает бурную реакцию с ее стороны. Можно с уверенностью сказать, что болевые реакции на внешние воздействия существуют в интересах особи, а следовательно, всего вида. Даже единичный случай заставляет собаку в дальнейшем быть настороже и помогает избегать неприятной ситуации. Ведь именно высокоразвитым животным, способным связывать между собой ситуации, события, предметы, свойственно ощущение боли - это важный сигнал грозящей опасности или чего-то неприятного. Вместе с тем у дерущихся собак чувство боли имеет противоположный смысл до тех пор, пока одна из сторон не признает себя окончательно побежденной, иными словами, боль может повышать агрессивность. Но, как мы уже отмечали, драчуны лишь войдут в раж, если, разнимая их, человек прибегнет к шлепкам или ударам. Подобным наказанием собак не примирить.

Наблюдая за попытками людей воспитывать своих собак, нередко замечаешь, что животное, которое наказывают каким-то болевым способом, не реагирует на боль, как того ожидает хозяин, а либо в той или иной мере страдает, либо же отвечает агрессией. Неразумное наказание болью легко может привести к совершенно негативному в воспитательном плане результату - ухудшению отношений между хозяином и собакой. Собака станет боязливой и непослушной. А ведь к этому воспитатель, конечно же, не стремился. В этой связи уместно подчеркнуть еще одно важное обстоятельство: собаки лишь изредка решают споры между собой стычкой, которая непременно кончается покусами; обычно животные пытаются как можно активнее воздействовать друг на друга движениями и звуками, смысл которых понятен им с рождения. Это своеобразная демонстрация силы. Но если собаки все же затевают драку, то, прежде чем одна из них бросится наутек (если это ей вообще удастся), они могут нанести друг другу весьма чувствительные раны. Только в самой безнадежной ситуации собака чувствует себя побежденной; тогда она подчиняется или убегает, и, наказывая животное, ни в коем случае не следует прибегать к крайним мерам. Более того, в воспитании собак вообще не следует применять какие-либо меры наказания, чтобы добиться послушания или же в целях принуждения.

На морде собаки имеются чувствительные к прикосновению волоски - вибрисы, а на коже вокруг них множество тонких окончаний нервных клеток. У всех пород расположение волосков в точности такое же, как у волка. На верхней губе волоски тянутся четкими рядами, на нижней же они не такие длинные и не образуют - ровного ряда. Волоски имеются и на небольших кожных образованиях, напоминающих мозоли, а также по одному над каждым глазом вблизи часто встречающегося белого надбровного пятна. На каждой щеке можно видеть два волосяных бугорка, а по краям нижней челюсти - скопление волосков. Кроме того, вблизи точки соединения половинок нижней челюсти также находится волосяной бугорок. Роль этих волосков вряд ли очень велика. У собак, усердно роющих мордой землю, они вообще отпадают. Отрастают волоски крайне медленно, и, насколько можно судить, отсутствие их не создает для собаки каких-либо проблем. Правда, собакам, работающим в подземных норах, чувствительные волоски нужны больше, чем собакам, которые постоянно пользуются зрением.

Собаки чувствительны к теплу. Большинство из них с удовольствием греются на солнышке, но как только шерстный покров перегревается, они переходят в затененное место. Побегав или совершив другую мышечную работу, повышающую температуру тела, собака прерывисто дышит, высунув изо рта язык. При этом вдыхаемый воздух охлаждает язык, а через него и весь организм. У собаки, испытывающей беспокойство, например в ожидании охоты, дыхание тоже бывает прерывистым. Прерывистое дыхание служит также признаком плохого самочувствия животного, например, во время поездки на автомобиле или судне.

У собак нет особых потовых желез, ответственных за терморегуляцию. Железы, расположенные в области темени, у отдельных особей в определенных случаях выделяют вещество с приятным запахом. Роль этих желез, насколько мне известно, не изучена. Мне доводилось наблюдать такую секреторную деятельность у трех (из шести) знакомых собак, причем пол не имел значения. Выделение ароматического вещества не связано с половой активностью, но, как можно полагать, имеет отношение к настроению. Скорее всего, как мне кажется, секреция происходит, когда собака находится в состоянии страха.

Удачной, хотя, быть может, и несколько преувеличенной, иллюстрацией сказанного может служить поведение моего скотч-терьера, когда я представал перед ним в совершенно необычной одежде. Если еще издали по запаху пес определял, что приближающийся странный тип его хозяин, он не выказывал никаких признаков агрессивности. Если же у него не было возможности меня почуять, но он слышал знакомый голос, то сначала проявлял некоторую нерешительность, а затем, "взвесив" все "за" и "против", кидался навстречу и приветствовал меня радостнее обычного. Только по лицу собака узнавала меня всего метрах в десяти, но все еще сильно колебалась, пока не оказывалась совсем рядом, и тогда чутье подтверждало правильность ее визуальных наблюдений.

Подобное состояние нерешительности на человеческом языке можно, пожалуй, выразить так: "Это все же должен быть мой хозяин, пусть даже он одет совсем не так, как обычно". И еще один пример важности обоняния. Собака заметила и, судя по всему, еще издали признала меня, когда я направлялся к ней на лыжах. Несмотря на это, побежав мне навстречу, она свернула несколько в сторону и, только вдохнув воздух с подветренной стороны, убедилась, что перед ней действительно хозяин.

Реакции собаки подчинены еще одному важному правилу: животное в первую очередь реагирует на ту информацию, полученную от органов чувств, которая имеет для него наибольшее значение. Это наблюдается и тогда, когда информация скудна и недостаточна. В тех случаях, когда зрение и слух не дают собаке сведений, которые на основе прошлого опыта ассоциируются у нее с ситуациями, вызывающими сильное возбуждение, волнение или любознательность, главным фактором, определяющим ее чувства и поведение, становится обоняние.

В таком характере поведения, несомненно, заложен глубокий смысл: благодаря ему гарантируется готовность собаки совершать целенаправленные действия и в тех случаях, когда информация о возможной опасности у нее неполная. В обстановке, когда обоняние не дает достаточно нужных сведений, собака, заслышав непривычный звук, тотчас занимает наблюдательную позицию. В городской квартире она в таких случаях вскакивает на подоконник и оттуда обозревает происходящее на улице. Визуальное наблюдение при этом подкрепляется очень настороженным прислушиванием.

Оказавшись на каком-нибудь островке, собака тоже в значительной степени полагается на зрение: услышав шум из севшей где-то вдали на мель лодки, она бросается к с

Я уяснила, что моя собака не умеет проситься на улицу как обычные собаки. Она не тащит меня в коридор, она не приносит поводок. Но я знаю, если собака внеурочно домогается до меня, пихая мордой и при этом прерывисто дыша - значит у нее авария, надо срочно выводить.

Я часто замечаю, что пёса порой действительно ведет себя, как близорукий человек. Раньше мне иногда даже казалось, что у него плохое зрение. Например, видя приближающегося человека по фигуре или одежде издалека похожего на родного, он очень долго присматривается, вплоть до того, пока этот посторонний человек не подойдет метров на двадцать. Ну тут еще конечно многое и от моей реакции зависит, он ее чувствует тоже и по ней ориентируется, - наш это человек или нет. Но в то же время, он видит из окна, например, собак на расстоянии гораздо бОльшем, метров 300 как минимум, и реагирует на них.
По поводу высоты. Будучи кошатницей, я заметила, что кошки высоты не боятся совершенно. Помню, гуляла в детстве с подружками и проходя мимо своего дома увидела, как моя кошь бесстрашно ходит по палкам, на которых на балконе белье сушат. Было ОЧЧЕНЬ ветренно, ветер был шквалистый, а она сидела на конце этой палки на высоте 4 этажа! Собаки, в отличие от кошек, конечно боятся высоты. Это я заметила на нескольких примерах. Однако. Мой молодец, когда мы переехали за город, и он впервые увидел коров, идущих мимо нашей новостройки пастись на поле, решил сигануть с балкона, со второго этажа, я не знаю, как я успела среагировать и схватить его за шкварник. Хотя до этого он часто смотрел с балкона на тех же собак (они у него вызывают всегда бурный интерес), но желания выпрыгнуть у него не было, более того, ему всегда было даже страшно было залезть на стульчик, который стоял на балконе. А увидев коров неожиданно чуть не выпрыгнул!

Ирина Кабанова пишет:Я часто замечаю, что пёса порой действительно ведет себя, как близорукий человек. Раньше мне иногда даже казалось, что у него плохое зрение. Например, видя приближающегося человека по фигуре или одежде издалека похожего на родного, он очень долго присматривается, вплоть до того, пока этот посторонний человек не подойдет метров на двадцать. Ну тут еще конечно многое и от моей реакции зависит, он ее чувствует тоже и по ней ориентируется, - наш это человек или нет. Но в то же время, он видит из окна, например, собак на расстоянии гораздо бОльшем, метров 300 как минимум, и реагирует на них.
По поводу высоты. Будучи кошатницей, я заметила, что кошки высоты не боятся совершенно. Помню, гуляла в детстве с подружками и проходя мимо своего дома увидела, как моя кошь бесстрашно ходит по палкам, на которых на балконе белье сушат. Было ОЧЧЕНЬ ветренно, ветер был шквалистый, а она сидела на конце этой палки на высоте 4 этажа! Собаки, в отличие от кошек, конечно боятся высоты. Это я заметила на нескольких примерах. Однако. Мой молодец, когда мы переехали за город, и он впервые увидел коров, идущих мимо нашей новостройки пастись на поле, решил сигануть с балкона, со второго этажа, я не знаю, как я успела среагировать и схватить его за шкварник. Хотя до этого он часто смотрел с балкона на тех же собак (они у него вызывают всегда бурный интерес), но желания выпрыгнуть у него не было, более того, ему всегда было даже страшно было залезть на стульчик, который стоял на балконе. А увидев коров неожиданно чуть не выпрыгнул!

Еще бы - мясо своими ногами ходит))))))))
А у меня вот собака высоты не боится, иногда ходит по самому краю обрыва или чего-то подобного - я волнуюсь. Что-то где-то до нее не доходит, кажется, насколько это опасно.

А моя чуда с моста пыталась прыгнуть. По ходу тоже ни фигашечки не боялась.

Я своих всегда приучала опасаться дороги, высоты, неизведанных водоёмов, чужих собак и людей. Очень боюсь дороги (в смысле проезжающих машин и моего дурика), не пускаю его без поводка никогда, хотя он вполне послушен.